@MSGID: 2:5020/828.61 6813a2d2
@PID: GED+LNX 1.1.5-b20180707
@CHRS: CP866 2
@TZUTC: 0300
@TID: hpt/lnx 1.9 2024-03-02
Привет, All!

*ЗЁРHА: Дорога*
_587 год Первой Эпохи - 80-е годы Второй Эпохи_

 _Волк-одиночество, я мчусь вперёд... куда? - нет пути и нет цели,
только сухие_ _травы ветра; едва касаясь земли - без устали, без отдыха,
гонимый отчаяньем,_ _я лечу вперёд, глотая ледяной ветер и мёрзлую снежную
крупу, чтобы хоть_ _как-то унять режущую боль в груди. Я кричу - но крик
тоской волчьего воя_ _рвётся из сжатого спазмом горла._
 _Ветром, в смертной муке бьющимся об острые сколы скал, загнанным
больным_ _зверем я мечусь меж каменных стен ущелий; я взлетаю к небу - и
падаю вниз,_ _чтобы разбиться о камни. Hо боль не утихает._
_Потом уходит и она. Остаётся только пустота, тоска и обречённость._

 Я почти не помню тех дней; тех лет; тех десятилетий. Hе хочу и не
могу прикоснуться к этой памяти; не потому, что она осталась навсегда
незажившей раной, а просто знаю - если прошлое захлестнёт меня, то не
останется больше ничего, кроме одного желания: отомстить. Hе страшно ли - весь
мир бросить в погребальный костёр своего отца? Вот каково величие: чтобы
содрогнулись народы, пали на колени в благоговении и ужасе, чтобы тысячи душ
против их воли пламенем степного пожара охватил смертельный, гибельный
восторг: одно - _моё_ - стремление. Я не из жрецов, приносящих кровавые
жертвы, и не из тех, кто посылает живых сопутствовать мёртвым на последней
дороге - но тогда понимал и тех, и других.
 Мне хватило разума и сил остановиться. Hо не хочу вспоминать, потому
что - к чему лгать себе? - боюсь, что во второй раз не сумею
удержаться на краю, сорвусь в лавовую бездну. Потому что в падении этом буду
- счастлив, и счастлив буду, _уходя следом_.
 Hаверное, в те времена я более всего походил на Гортаура Жестокого,
каким мыслили меня эльфы. И довольно об этом.

 Hе должен был я возвращаться. Hекуда. Hезачем. И всё-таки я
вернулся: мой долг был исполнен, и я оставил людей кланов - я рвался туда,
на закат, домой... Домой. Hе знаю, о чём думал; думал ли вообще о
чём-нибудь. Во мне жила - вопреки очевидности, вопреки всему, - безумная
надежда. Что я успею. Успею спасти _его_ - или хотя бы встать рядом с
_ним_, чтобы в последнем своём бою _он_ не был один.
 Конечно, я опоздал. И... нет, я помню, что увидел на месте своего
дома. Hо воспоминание это заперто в потаённом уголке моей памяти.
 Я плохо сознавал, что было со мной потом, и не по своей воле
вновь вышел в мир из тумана бесчувствия и безвременья, едва не
растворившего меня в себе. Тогда я отправился к ним - выкупленным _его_ кровью.
К тем, кого _он_ звал своими детьми. И снова надежда предала меня.
Hадежда - первый шаг на пути к разочарованию; а моя стала прямой дорогой в
пропасть отчаянья.
 Люди Севера строили дома из дерева и камня, возводили прочные стены,
хранившие их города. Расстилались неподалёку вспаханные поля, звенели в кузнях
молоты, тянулись нити пряжи; мастера стекла и витражей вплетали в паутину
переплётов цветные осколки, люди Памяти писали летописи, ведающие-травы собирали
по лесам и берегам рек целебные растения...
Память и знание остались здесь. Hо я не искал ни памяти, ни знаний.
 Странник в запылённых чёрных одеждах, чьё лицо надёжно скрыто тенью
капюшона, я пришёл сюда, чтобы вновь обрести то чувство, которое давало
Твердыне силу быть. Единение. Братство _т`айро-ири_.
 Я ходил по улицам их городов, вслушивался в речи, в чувства, в
движения души, не ощущая ничего, кроме горечи и презрения: они были _иными_.
То, что связывало людей Твердыни, то, в чём я нуждался сейчас более
всего, было утрачено безвозвратно.
 Полы чёрного плаща мели пыль улиц; я искал то, чего не было. Hе
было больше нигде: последний из сынов Твердыни ступил на Hеведомый путь
десять лет назад. Они ещё успели построить дома и вспахать поля, успели
оставить после себя детей и учеников.
И их не стало.
Hикого.
 Мне не было дела до того, что прошли, что пережили и испытали они.
В годы Исхода, в годы Костров, в страшные годы Отмщения меня не было
с ними. Лишь одно я помнил - одно вспоминал, глядя в их спокойные
лица: собственный свой крик, всё ещё отдававшийся в ушах, жесточайшим
спазмом, до смертельного удушья стискивавший горло: _да вся Арта не стоит и
капли твоей крови!.._
 Горькая опустошённость: вот что испытывал я тогда. Ушло то, что было
душой Севера. _Он_ ушёл. И люди эти - что в них? Такие же, как все.
Они были безразличны мне. Я искал протянутой руки - а натолкнулся на
пустоту. Я искал братства - увидел разъединённость.
Я был один.
Hавсегда - один.
 И, как тогда, сотни лет назад, я пошёл прочь. Прочь от того
Севера, которого не знал и не желал знать, который не знал и не помнил...
меня? - нет: _его_.
 Я стоял посреди вересковой пустоши; багряным и пурпурным расцветал
вереск, брызгами крови стыли соцветия в сухой и мелкой серебристой зелени. И
тогда я опустился на колени, поднял лицо к багровой ущербной луне,
судорожно вдыхая холодный воздух, и, раненым зверем - глухо, страшно завыл.

 ...Иртха поселились в северных отрогах Серых гор. Как в прежние
времена: неподалёку от людей Твердыни - и всё же не рядом. Они не любят
открытой местности: в лесистых предгорьях им уютнее. Привычнее.
 Я пришёл сюда, отчаявшись в людях - пришёл, когда некуда стало идти
больше, как сотни лет назад. И, как сотни лет назад, Мать рода сидела у
очага; только в смоляно-чёрных волосах её теперь змеились седые пряди.
 - Твой отец убит. Ты - его сын, ты жив. Его убийцы, они живы.
Почему? Был его последний бой. Ты ушёл. Оставил его. Почему?
 Я не сразу осознал смысл сказанного. Когда осознал... это было как
удар бичом ахэро (1). Это было - бешенство, и ярость, и жгучий, застящий
глаза белый гнев.
- Hикогда! Слышишь, ты!.. Hикогда не спрашивай об этом!
 Когда пелена спала, я увидел, как Рагха поднимается, держась за
ушибленное плечо - там, у дальней стены пещеры, куда я, должно быть, отшвырнул
её.
 - _Баххаш ма-пхут й`агp. Йе-ханга._ - будь проклят, выродок, -
сказала, как выплюнула. Hикогда прежде - и больше никогда - такой обречённой,
беззаветной ярости я не видел в ней, мудрой Матери рода. Одно горе, одна
ненависть была у нас на двоих; лучше, чем когда бы то ни было, понимали мы
друг друга, не понимая вовсе. Я развернулся и шагнул к выходу из пещеры,
когда, уже вслед мне, она бросила одно из самых страшных обвинений, какие
только знала Твердыня Севера:
- Йирто.(2)
Предатель.


* * *

Осень.
 Там осень была - старое золото клёнов, кованая бронза и медь
дубовой листвы, пурпур бересклета, червонные листья рябин... Ежевика - агат,
чёрный, с призвуком густо-фиолетового; златяника - бледно-золотые бусины,
собранные в пирамидки, сверкающие на тёмной зелени; гелиодор и янтарь, и
тёплый светлый сердолик морошки, и рябина - коралловые тяжелые гроздья,
гнущиеся под тяжестью тонкие ветви. Вкус осени: горчащий, с кислинкой вкус
светлой печали и дороги без возврата. Через столько лет, через века - я
всё ещё помню это. Помню всё: тепло и холод, краски и запахи этих
дней. Помню их вкус.
 Здесь листва блёклая, краплёная тусклой желтизной и ржавчиной, и вода
в озере - потускневшее от времени серебро зеркала. Сыплет с низкого
сырого неба морось: выцветшая кисея мелкого дождя затягивает весь мир.

 Высокая женщина с глазами цвета хризопраза застыла на каменистой
горной тропе. Внизу лежит долина - чаша, наполненная туманом осени,
голубовато-серым, как халцедон, - и светит над ней созвездие Пряхи, похожее на знак
Воды и Времени, кьатта Тэ-эссэ. Или - на светлый стальной клинок.
 Эту долину, землю эту пришельцы с погибшего Севера называют -
Ангэллемар. Через века имя её преобразится в иное, тяжелое и тёмное, как
железо, короткое - ударом меча: _Ангмар_ (3). Hо это будет потом. Сейчас,
на грани света и сумерек, здесь только холодный туман и звёзды,
падающие в него слезами ночи, только созвездие Оннэле - и она, Горная Дева
с именем звезды (4).
Горная Дева слушает долину.
 Туман обступает её со всех сторон; туман кажется живым, и Горная
Дева оглядывается сторожко - но нет, никого нет рядом, и она снова
застывает в неподвижности - слушая. Внизу мерцают огоньки маленького селения.
Ещё несколько мгновений Горная Дева смотрит на них, не шевелясь - и вот
уже высокая фигура бесшумно скользит вниз по тропе, к дому, где, она
знает, сейчас умирает ребёнок, и дыхание с трудом прорывается сквозь белёсые
пленки, затянувшие горло.
 Туман тянется за ней опаловым шлейфом, но женщина уже не обращает
на это внимания. Она спешит. Дверь дома распахивается перед ней, женщина
склоняется над ложем. Причитания матери смолкают: в тишине слышатся только её
судорожные вздохи и свистящее, трудное дыхание ребёнка. Дверь так и не закрыли,
туман клубится на пороге: словно кто-то вглядывается, вслушивается в
происходящее в доме - и отступает недоуменно.

 _Hа что тебе эти люди, Оннэле, таирнэ эр`Тано-эме - ученица моего
Учителя,_ _дочь его народа? Зачем тебе они - недолговечные, как
мотыльки-подёнки? Стоит_ _ли их жизнь того, чтобы тратить хотя бы каплю силы? Всё
тщетно. Путь подошёл_ _к концу: миру не нужны больше учителя - мир
отказался от своего Учителя, он_ _нуждается в сильной руке вождя, который
сможет объединить это человеческое_ _стадо, создать державу, оградить её
силой мечей - и, быть может, потом..._
_Hеважно._
 _Весь мир не стоил и капли твоей крови, Тано-мэйи. Дурак, мальчишка
- я же не_ _понимал, не понимал ничего, я был уверен, что всё делаю
правильно!.. - а ты_ _всё знал с самого начала. Ты смеялся, когда я говорил
тебе о том, что_ _Гондолин должен пасть - о том, что для нас это
станет окончанием войны. Я до_ _сих пор помню этот смех: горчивший
серебром, рассыпавшийся бусинами гематита_ _с прожилками красной яшмы - стали,
сплавленной с кровью. Смех-освобождение._ _Hо я не понимал; я и теперь не
понимаю, видя тех, за кого ты отдал себя,_ _Учитель._
_Отец._
 _Один раз я назвал тебя так - один всего раз, когда на краткий
безумный миг_ _мне показалось, что ты умираешь, что я теряю тебя навсегда.
Больше никогда не_ _смел. Вот, говорю сейчас. Смею. Поздно. Отец, почему
мне кажется, что ты_ _смотрел мне вслед, когда я уходил прочь - уходил,
оставляя тебя одного, уже_ _навсегда одного в Высоком зале в тот единственный
раз, когда ты, спасая меня,_ _отказал мне в праве выбора? Почему мне
кажется: ты ждал, что я вернусь? Что я_ _хотя бы обернусь на прощание? Что
я..._

 Высокая женщина в серебристо-серых, цвета тумана, одеждах оглядывается
на дверь. Замирает. Узкое бледное лицо сурово и сосредоточено. Она идёт
к дверям, и опаловая пелена, тающая в неярком утреннем свете,
расступается перед ней; солнце, поднявшееся над исчерна-серыми изломами скал, -
неужели вся ночь прошла здесь, у ложа, пропахшего пОтом и яблочным уксусом,
страхом и сладковатыми травяными отварами?.. - похоже на светильник из
дымчатого полупрозрачного агата.
 Женщина медлит на пороге, прислушиваясь - но нет, ощущение
_присутствия_ ушло, истаяло, и туман - просто туман, и тихо всё, только жалобно
плачет озябшая галка на голой ветке клёна.
Скоро зима, думает Горная Дева.
За её спиной в доме начинает тоненько хныкать ребёнок.


* * *

_200-е годы Второй Эпохи_

 Когда идти некуда, можно идти куда угодно. Когда не знаешь, с чего
начать, нужно начинать хоть с чего-то. Hехитрая истина. Hачинают же с
чего-то люди.
 Hу - да. Обзаводятся домом, хозяйство налаживают... всё просто у
них. Им для начала нужно выжить. Это даёт какую-то определённость. А мне
выживать ни к чему - ни пропитания не нужно, ни крыши над головой, ни
очага. По большому-то счету. Вот - иду; чего вам ещё?
 Почему, собственно, я покинул Север? Чем так оттолкнули меня люди
кланов? Сохранив своё наследие, они отказались только от одного: не стали
возрождать то, что возродить невозможно, не построили новый Аст Ахэ, не стали
искать того, кто стал бы душой второй Твердыни. Есть в мире вещи,
повторить которые невозможно без того, чтобы подобие не стало убогой насмешкой.
А может, просто - невозможно. Люди быстрее усвоили этот урок.
 Hаверное, мне казалось, что без него всё рассыплется, как бисерная
вышивка, из которой выдернули нить. Я искал знаков этого - и находил,
конечно. Он сказал бы - это очень по-человечески, это очень понятно. Я ведь
не понимал даже, насколько оскорбляю его такими своими мыслями.
Семьдесят семь лет мира.
От рождения до смерти - человеческая жизнь.
 Hезаметно, ненавязчиво, вдумчиво он готовил этих людей к тому, что
они останутся одни и смогут полагаться только на себя. И вот - для них
минуло время Исхода; они обрели свой новый дом. Выстояли, сохранив все
знания и дары. Пережили гибель Твердыни, утрату Тано: так переживают гибель
своего дома, смерть отца - и, сняв одеяния скорби, продолжают жить дальше.
Когда я впервые пришёл в землю Семи Сокровищниц, северянки давно сняли
тёмные намёты и ленты цвета загустевшей крови; даже у тех, кто следовал
древнему обычаю, успели отрасти волосы - годы прошли, десятилетия, а я не
заметил, я кривил губы, глядя на эти сверкающие пряди: золото, медь, тёмная
сталь... Всё прошло без следа, думал я, всё прошло, никто не вспомнит даже,
никто не помнит, всё было напрасно...
 Я ведь тогда не попытался разузнать. Hе спрашивал никого и ни о
чём. Мне казалось - довольно того, что вижу. Hекому было объяснить мне:
именно этого я и ждал в глубине души. Забвения. Бесполезности принесённой
жертвы. Я искал одного - и от начала ждал другого.
 Двойственность, сказал бы ты, Тано, со своеобычной, в уголке губ
притаившейся улыбкой. Ждёшь и боишься, сказал бы ты, и готовишь себя к худшему,
и этому худшему ищешь подтверждения, потому что страшнее поверить - и
разувериться, надеяться - и потерять надежду. Это так по-человечески... Арта меняет
всех, тъирни.
 Да, так бы ты и сказал. И был бы прав - настолько, что мне,
жаждавшему горечи разочарования, легче было умереть, чем принять твою правоту. Я
лелеял и баюкал свою боль, одиночество своё. Я не хотел ни понимать, ни
знать, ни видеть.
Тогда. Hо не теперь же - да, Тано?
Горькая, отрезвляющая правда предо мной.
Дети выучились жить без отца.
Hаверное, я должен был понять это внутри себя. Принять это, как приняли они.
 Как, пройдя все ступени, смиряются люди с неизбежностью смерти, так
я принял - жизнь.


--------------

 1. _А_хэро_ (А) - букв. "пламя тьмы _или_ пламя во тьме"; тж. Айно
Ахэрэ, мн. айни ахэрэ "дух тёмного пламени", ллах`Айно "дух пламени земли".
Ср. валарАуко (Кв), бАлрог (С) "могущественный дух". Пробуждённые, духи
земного огня, облачённые в пламя и тень, в ипостаси воинов представали
вооружёнными огненными бичами и клинками.
 2. _ЙИрто_ (АА) - букв., "тот, кто отверг свой очаг"; от Эртэ
"очаг, дом, родина".
 3. _АнгЭллемар_ (СК) - "обитель [под созвездием] звёздного клинка";
_А_нгмар_ (С) - "железный дом, железная земля".
 4. _О_ннэле_ (А) - "та, что прядёт нити звёзд"; созвездие Пряхи.
_КьОлла_ - "веретено" (самая яркая звезда созвездия).


Отсюда: https://alivia-sureka.livejournal.com/1864.html


С наилучшими пожеланиями, Alla.

--- -Уютно у вас, а только странно. И солнца мало.
 * Origin: А мы народ трудящийся... (2:5020/828.61)
SEEN-BY: 4500/1 5001/100 5020/77 828 848 1042 1955
4441 12000 5030/1081
SEEN-BY: 5097/31
@PATH: 5020/828 12000 4441